Последнее Правило Волшебника, или Исповедница. Кни - Страница 79

Никки отметила для себя как нечто любопытное, что в Народном Дворце столько самого разного посвящено красоте. Начиная от дизайна интерьеров, с использованием различного камня при создании пола, лестниц и колонн, до многочисленных статуй и художественных работ – дворец казался непрерывно празднующим красоту самой жизни. Все, от конструкций самого дворца до их наполнения, казалось, было направлено на выражение высших человеческих достижений. Сам дворец практически был фоном, призванным воспитывать художественный вкус.

Что было еще более интригующим, так это то, что эти мастерски выполненные картины могли видеть лишь немногие. Это был не публичный коридор, далеко в глубине дворца, на пути к гробницам ушедших правителей. Им пользовался почти исключительно Лорд Рал.

Кому-то это могло показаться проявлением алчности, желанием лично обладать уникальными вещами, но такое восприятие было ошибкой, рожденной цинизмом.

Никки хорошо знала, насколько разными людьми бывали правители Д’Хары. Родной отец Ричарда был жестоким тираном. Его предки, если проследить дальше в глубь времен, бывали всех возможных типов. Их подлинные намерения часто бывали искажены и испорчены последующими поколениями, примерно так же, как истинное предназначение вот этих произведений искусства, должно быть, уже потеряно, переродившись в номинальную ценность. За мудрыми лидерами очень часто следовали дураки, которые теряли все, что было достигнуто их предками. Никки предполагала, что главным во всем этом было то, что каждое новое поколение становилось лучше, училось у прошлого и старалось не упускать самых важных вещей, понимая их истинную значимость.

Однако каждый сам реализует свою свободу воли. Тот, кто теряет из виду ценности, завоеванные в прошлом, обычно теряет и сами эти ценности, оставляя последующим поколениям необходимость вновь завоевывать их – часто лишь для того, чтобы они были вновь растрачены наследниками, которые не приложат усилий для их сохранения.

Никки воспринимала эти картины, развешанные на пути посещения мертвых, как послания от прошлых поколений, стремившихся напомнить современникам, что Лорд Рал должен становиться ценителем самой жизни. Чтобы гробницы ушедших он шел навещать коридором, предназначенным для того, чтобы напомнить ему, на что следует обратить внимание. В каком-то смысле это был своего рода намек Лорду Ралу о его самом главном долге: о жизни.

Но многие из тех, кто регулярно пользовался этим коридором, теряли этот факт из вида, а в результате целые поколения людей теряли то, чем наслаждались их предки и что считали важным и ценным.

Вот ради чего весь дворец был создан в форме заклинания, увеличивающего силу любого из Дома Ралов, и почему это место было так наполнено красотой – чтобы напоминать, что по-настоящему важно, и давать силу поддерживать влияние этого на его людей.

Но ничто здесь не было таким захватывающим для Никки, как та резная фигурка, которую Ричард сделал в Алтур-Ранге. Та статуэтка была наполнена энергией жизни, поэтому и тронула душу Никки и навсегда изменила ее.

Ричард был Лордом Ралом, носящим ощущение жизни внутри себя. Он хорошо сознавал, что может быть потеряно.

– Ты любишь его, не так ли?

Никки моргнула и прищурилась, затем оглядела Энн, пока они шли по переходу.

– Что?

– Ты любишь Ричарда.

Никки вновь устремила взгляд вперед.

– Мы все любим Ричарда.

– Это не то, что я имею в виду, и ты понимаешь это.

Никки удалось сохранить самообладание. Во всяком случае, внешне.

– Энн, ведь Ричард женат. И не просто женат, а на женщине, которую любит. И не просто любит, а любит больше, чем саму жизнь.

Энн промолчала.

– А кроме того, – добавила Никки в неловкой тишине, – я та, кто могла бы разрушить его жизнь – все наши жизни, – когда забрала его с собой в Древний мир.

И едва не сделала это. Тогда, по сути, ему следовало убить меня.

– Возможно, – сказала Энн, – но это было тогда, а это – сейчас.

– Что ты имеешь в виду?

Она пожала плечами, в то время как они поворачивали в месте пересечения коридоров в сторону лестницы, спускающейся на уровень ниже, где располагались гробницы.

– Ну, я полагаю, у Натана могла быть какая-то причина ненавидеть меня, так же как у Ричарда причина ненавидеть тебя. Но на деле все оказывается не так.

Как я заметила недавно, все мы делаем ошибки. Натан оказался способен простить мои. Поскольку ты все еще жива, очевидно, Ричард тоже простил твои ошибки. Он явно не равнодушен к тебе.

– Я уже сказала тебе, что Ричард женат на женщине, которую любит.

– На женщине, которая то ли существует, то ли нет.

– Я приводила в действие силы Одена. Поверь мне, теперь я знаю, что она существует.

– Это не совсем то, что я имею в виду.

Никки замедлила шаг.

– Тогда что подразумеваешь?

– Послушай, Никки… – Энн сделала паузу, будто оказавшись в растерянности. – Ты хотя бы представляешь, как мне трудно не назвать тебя «сестра»?

– Хочешь сменить тему.

Энн вспыхнула, коротко улыбнувшись.

– Отчасти. То, о чем я говорю, гораздо больше, чем судьба одного человека.

– То есть?

Энн вскинула руки.

– Всё. Всю эту войну, его бытность Лордом Ралом, его дар, войну с Имперским Орденом, проблемы с магией, вызванные гармониями, заклинание Огненной Цепи, шкатулки Одена… все вот это. Как раз сейчас кто знает, в какой беде он оказался? Посмотри на все, с чем он сталкивается. Он ведь просто одиночка. Одинокий человек. Один человек, у которого нет никого, кто помог бы ему.

– Не могу отрицать полную справедливость этих слов, – сказала Никки.